Ну, что ты ищешь?
Ведь ничего уже нет, ушло.
Ну, успокойся.
Ну, тише, тише.
Иди, поплачь ко мне на плечо.
ЮВЦ
Вчера разговорился с Мишей Овсовым (ГФФ-64) о Юбилее Капкова, о нашем Горном и о своих чувствах к нему. "Не болезнь ли это, Миша?" И он так красиво сформулировал (см. его работы). "Все правильно. Просто ИНСТИТУТ – это место РЕАЛИЗОВАННОЙ ЛЮБВИ". Понимаешь, очень важно, где человек становится человеком. Он оторвался от детства (школы, родителей) и очень важно, где будет происходит его взросление. (На Новоизмайловском, Малом, Шкиперке или в совсем других местах.)
Представляешь ГРУДЬ, которая не подпускает тебя к девушке ближе, чем на полметра. А талия тоненькая – тоненькая. И я, после трех лет флотской службы. У меня крышу сразу снесло, как говорят сейчас. Ну, я и предложил обсудить вспыхнувшую страсть. Обсудил. С женихом. ЛИАП. Пятый курс. Здоровый. Подружились. Главное, чтобы не было зла. Это ведь неотвратимые глупости. Гормоны. (Прости за отступление.)
А у нас Институт! Это ведь ИСТОРИЯ. Сейчас это спрятано, а раньше ведь стариной все дышало. А пыль столетий!
br> А преподаватели: Новиков, Логачев, Лека, Синицин, Лобазин, Козында, Квятковский, Музылев, Захаровы, Путиков. А Ягн, как сейчас слышу: "Спите, спите. Вам можно." Это на лекции по химии. А Марин, петрография – любовь всех геофизиков. А деканы. Ну, хоть бы Шванев (горный факультет) и, конечно, Капков. А Келль? "Ну что студент, провинился?" Это когда выгоняли меня из него самого, Горного.
А наш музей, наш огромный класс. А тонны образцов на минералогии и петрографии. А историческая геология...
Представляешь ГРУДЬ, которая не подпускает тебя к девушке ближе, чем на полметра...
Понимаешь, очень важно, где человек становится человеком
...за это одна студентка (университет) накатала на меня телегу, что я изнасиловал ее семичасовым рабочим маршрутом. Никаких глупостей, просто, чтобы не нарушать ТБ, я ее из-за нее же потащил с собой на профиль...
А природа. Да, да природа, как сказала одна маркшейдерица в Вышгороде: "Юрик, природа нас (т.е. их) раздевает." Она ведь, природа, принимала непосредственное участие в воспитании горных инженеров. Это, конечно, шутка, но то, что ты чувствуешь под землей (учебная практика в Кривом рогу), на глубине 700 метров – это незабываемо. Особенно, когда видишь бегающих крыс, ворующих тормозки у горняков. Я попросил Женю Попова фото наших, работающих на комбинате Апатит. А он: "Юр, понимаешь, ведь наш выпуск несчастливый, практически никого нет..." Или Валера Железняк: "Лежал я, Юрик, и думал: пойдет кровля дальше или не пойдет. И скоро ли меня найдут. Часа четыре пролежал." Зато какая красивая у него шевелюра, но седая. Или вот Баджал: "Только, только сполз с холодца, хребта. Туман. Занесло меня. Успокоился, иду я себе под гору. Склон градусов 30. За спиной 20 килограмм электродов. И вдруг нога проваливается по самые – самые. И я лечу себе медленно – медленно вниз. Приземляюсь на руки. Сверху по голове рюкзак с электродами. Дождь моросит. Сыро, скользко. Да еще и смотрю на это вверх ногами. Постоял я на руках, постоял, вытащил ногу, сел, закурил. Думаю себе о том, что денек не заладился и вдруг слышу голос Саши Ежели, геолога. Это он со студентом цирк обрабатывал в плохую погоду, в которую маршрутить запрещено. Так хорошо стало, что не один, понимаешь ли. Техника безопасности. Маршрутить в одиночку нельзя. Правда за это одна студентка (университет) накатала на меня телегу, что я изнасиловал ее семичасовым рабочим маршрутом. Никаких глупостей, просто, чтобы не нарушать ТБ, я ее из-за нее же потащил с собой на профиль. Я-то на телефонку ГСП собираю, пробиваясь через стланник. А она просто ползет, покуривает. Правда – жара, склон и километр вверх. Вот такая жизнь. Да, одно цепляет другое. У нас на половине пути к работе было место перекура. Тенек, ручей, озерцо манюсенькое, а дальше круто вверх. Сидит канавщик. Рядом мешок с "бах", ну и всяким. Курит. Подошел я. Он взял вторую. Сидим, обсуждаем жизнь и погоду. Подползает студентка. Жара, а на шее у техника – геофизика пустая телефонка, железная. ("Из нас (ЛГУ) готовят ученых, а из Вас (ЛГИ) нач. партий, нач. экспедиций") Устала ученая. Бух на колени. Так мужик чуть сигарету не проглотил. Вскочил и побежал на гору от женских прелестей :). Дикий."
Как-то были у Юнусова Василия Шариповича (ГФФ-64) на Волькумее. Убежал я из зала с итальянскими убивствами. Вышел на балкончик, взглянул, "...и аж заколдобился, как дед Ромуальдыч" (Шпагин). С балкончика кинотеатра вид на Чаунскую губу, из которой к началу августа лед еще не ушел, на сам Волькумей без кустика, и вдруг ясно понял, почему здесь живут хорошие люди. Гавнюкам здесь просто не за что цепляться. Почитай гостевую книгу www.nagaevo.ru.
Такой диапазон положительных эмоций, которые испытывает сначала бедный студент, а далее горный инженер!
А вот в эту дверь теперь пускают только важных персон...
Понимаешь! Вот это все дал наш Горный. Такой диапазон положительных эмоций, которые испытывает сначала бедный студент, а далее горный инженер! Жизнь и смерть. Это без хохмы. Хоть и не так скорбно. "Да есть одно местечко. Там от мастера и прячемся. Отдыхаем на шпалах. Только холодно". Ковдор. Студент.
А геологическая практика в Крыму. "А ну отдай мой каменный топор..." (Вася Черников - ). День рыбака, День ВМФ в Севастополе, ЮБК, гидрогеологини и экономисточки. Да-а. Жизть, ёлы – палы.
Институт, он становится все красивей и красивей...
У нас ведь и спорт был в почете горный: альпинисты, скалолазы, спелеологи (этих проходчиков никогда не понимал). А походы в зимние каникулы. Карпаты или Приполярный, когда можно лежать на родительском диванчике, у маминых пампушек. А весной с Панферычем и Мелиховым по Тосно. Саблинские пороги и сто дыр. А мужик с вилами. О-го-го. Народ майские гуляет, а тут кто-то, понимаешь ли... Завидно.
А любовь? Ох, сколько прелестных глупостей наделано. Утешает только, что дурость и глупость составная часть жизни и индивидуума.
А кто мене дал Колыму? Ну, конечно, Григорий Федорович, который не дал распределиться в КолФАН: "Юра, я бы забрался далеко – далеко. Нарожал бы детей и работал себе спокойно. Так что всего тебе хорошего". Ну и, конечно, Капков, который решил, что радиоактивщики будут распределяться вторыми. А что это? Правильно – Институт. А представляешь в 1977 году попасть в район, где в радиусе 50 км куча хороших месторождений, многие из которых предстояло найти. Уголь, олово, золото, серебро. И при этом белым-бело от белых пятен. Это Вам не Карелия. "Пусики-мусики", грибы, дача, клюква, брусника, лещ, пьяный прапор – мотоциклист в Аллакурти .., но не Колыма. Аномалию детализировал, так чуть не утонул в болоте с М-27. А оказалось, что тут просто трактор утопили.
Институт, он становится все красивей и красивей. И все более чужой. Мы же видели комнатку Ивана и его гордость, что в ней ещё по-старому. Вот такие дела. Но что поделаешь, новые времена – новые нравы.
Юрий Цуканов.
Фото Алексея Лапина.
Мост Лейтенанта Шмидта, перекинутый через море огней