Ленинградский геофизик

Сергей Козлов

Сергей Козлов
Господь, а ты неправ
Судьбу мне подсылая
Предел увижу сам
Его отодвигая


Лучше бы я издох до пенсии!

Лучше бы я издох до пенсии или как ПЕНСФОНД измеряет стаж с точностью до копейки.


Мужчины в городе трёх революций откидываются значительно раньше достижения пенсионного возраста. Ситуация в целом по стране несколько лучше, но – как для кого.
Впервые идея пересмотра возраста выхода на пенсию обозначилась в связи с поколением последнего призыва. Следующее поколение якобы не было выбито войной и их массовое высвобождение из производства порождало множество проблем. Тогда это обсуждалось негласно, но серьёзные демографические исследования показали что в массе своей предпенсионеры до счастливого возраста не доживают. Кому удалось дожить – отпущено 132 месяца.
Таковы расчёты. А вот тем, кто умудряется перешагнуть рубеж 70 лет могут жить неизвестно сколько
Недавно средний возраст откидывания копыт мужским населением в городе трёх революций составлял 54 года.
Но я умудрился дожить хотя и не очень старался.
Лучше бы я издох до пенсии.
Я всячески оттягивал ЭТО.
Выход на пенсию.
Но если года три назад я мог сделать это по выслуге лет в связи со спецификой работы, то теперь в соответствии с законом это делается по СТАРОСТИ.
По закону я теперь становлюсь СТАРЫМ. В таком случае – будьте любезны уступать место в транспорте!
Таков закон, который написан нашими НЕСТАРЫМИ парламентариями, из которых давно песок сыпется .
Идёшь за ними – и на льду не скользишь.
Опять же 5 лет интенсивного обучения плюс – заодно - (не надо мелочиться!) среднее военное училище.
Ну а работа с ИИИ в процессе обучения.
Я ведь не на искусствовЭда обучался!
Там, при приёме, крупно было написано: ТОЛЬКО МУЖЧИНЫ.
Инспектор ПЕНСФОНДА долго не могла понять, почему раньше не пошёл.
- Некогда – халтура да работа да и не покладая и засучив.
- Военный?
- Меня уже в милиции не стали спрашивать – офицеру в моём возрасте положено быть в отставке.
И стажа не прибавится – только на сборах и был.
- Почему?
- Родина потребовала моего функционирования по прямому назначению.

Отставники в очереди заёрзали. Я взглянул на них, и они опустили глаза.
- А вот этот штамп у вас в трудовой?
- Вы хотите сказать, что я 40 с лишним лет пользовался чужой трудовой? Меня за это время никто никогда не спросил!
- Почему у вас столько записей?
- Сколько сезонов – столько и записей. Вот у бывшего председателя Федерального собрания их 17. У меня – больше.
- Считать замучаешься!
- А вы не мучайтесь – ни одного дня пропуска нет – 40 лет 8 месяцев.
………………………………

Начисленная сумма неприятно поразила. Она обеспечивала двойной заход в городской сортир транзитом через магазин. И весь мой организм наполнился злобой. За 40 с лишним лет и шестилетнюю непрерывную работу по договорам, откуда в ПЕНСФОНД сливалось в три раза больше чем это отстёгивало основное предприятие - позорные бумажки с точностью до копейки?
- Но ведь у вас подтверждённый стаж 17 лет!
- А я что – до 43 лет в бегах был? Меня сгноили бы за тунеядство! Но даже в тюрьме з\к з\к стаж зарабатывают.
-А где у вас штамп о перемене вывески предприятия?
-А это я должен беспокоиться? Для вас трудовая не документ? Так я вам напомню предложение Хрущова отказаться от паспорта! По его мнению только трудовая являлась документом.
Мы ещё встретимся – обучать приду. Измерять стаж!
Лучше бы я издох до пенсии!